— Поэтому я настаиваю, чтобы ты уехала отсюда. Желательно, сейчас. Мне так будет спокойнее.

— Я поняла, — глубоко вздохнула, — умом понимаю. Но душой не хочу уезжать. Я скучаю без тебя, живя с тобой в одном доме. Ты пропадаешь на работе с раннего утра до поздней ночи. Нет, я не возмущаюсь, понимаю всю сложность ситуации. Понимаю ответственность, которая лежит на тебе. Но мне тебя не хватало всё это время. А теперь и вовсе придётся уехать.

— Малышка, — взял её руку в свою, — это необходимость. Временная. Я думаю, тебе стоит пока уехать к братьям, а потом мы что-нибудь придумаем. И я буду переноситься к тебе, когда будет возможность. Милая, я не хочу потерять тебя и нашего малыша. Хочу, чтобы ты была в безопасности.

— Понимаю, — грустно улыбнулась. — Мне нужно несколько дней, чтобы предупредить кого-нибудь из братьев и собрать вещи.

— Я думаю, что у нас есть неделя.

— Хорошо, — она села ко мне на колени и крепко прижалась.

Мы так и провели весь вечер — вместе, не разлучаясь. Я обнимал, целовал и дарил своей жене нежность, которой нам так не хватало в последнее время. Она ни разу не упрекнула меня за отсутствие дома, за то, что иной раз я приходил домой настолько уставшим, что валился с ног. Никогда она не сказала мне плохого слова. Моя мудрая девочка всё понимала и поддерживала меня. Дарила мне силы, так необходимые сейчас.

Веренея уехала спустя две недели. Я мог выдохнуть спокойно, зная, что она находится далеко от гор и под защитой брата и его жены оборотницы-тигрицы.

Первый месяц я работал практически без отдыха, отвлекаясь только на редкие встречи с любимой женой, носящей под сердцем нашего ребенка. И снова возвращался на работу. Совет решил не казнить пойманных магов до тех пор, пока не будут обезврежены остальные. Мы все вынесли урок из прошлой казни и надеялись, что пока живы маги, будут живы и дети. Вадим с каждым днём становился всё нервнее, он словно потерял сотню лет. Я боялся даже представить, что он переживал каждый день, зная, что его дочь находится в руках убийц. Мы разделили всю империю на квадраты и шерстили территорию квадрат за квадратом. Но теперь мы были умнее, оставляли две группы драконов в замке, чтобы избежать новых похищений. К нашим поискам подключились добровольцы разных рас. Многие маги брали отпуск на основных работах, чтобы помочь нам. И это давало плоды. Мы обыскивали всё планомерно, нередко натыкаясь на недавно покинутые убежища, что ещё больше добавляло мне уверенности в своих подозрениях о предателе. Внутри меня всё переворачивалось от отвращения и неприятия этих мыслей. Мне было сложно поверить, что кто-то переметнулся на сторону врага, ведь мы все были драконами. Все были выращены в одной среде, с одинаковыми правилами, но кто-то, видимо, эти правила отверг в угоду каким-то своим мыслям, оставалось только понять, каким.

Не все наши вылазки были безрезультатными. В одну из таких операций мы наткнулись на узкую расщелину в пещере.

— Здесь, — воскликнул один из драконов, ребёнок которого стал жертвой похищения. Он рванул в эту расщелину, ничего не объяснив. Кое-как протиснувшись, он скрылся в темноте. Вокруг повисла напряженная тишина. Спустя несколько минут показалась спина дракона, измаранная в грязи. Он с трудом продвигался к выходу. Мы переглядывались в недоумении. Но когда дракон, наконец, выбрался из расщелины, всё встало на свои места.

На руках дракона оказался мальчишка, бледный, исхудавший, без сознания, весь в грязи. В глазах дракона стояли слёзы.

— Твой? — спросил я.

Мужчина молча кивнул, опускаясь на колени. Он аккуратно опустил мальчика на траву, завернул в свою куртку и снова поднял на руки, прижимая к себе.

— Держи, — протянул ему один из одноразовых порталов, — отправляйтесь домой. Твоя жена будет счастлива. Я рад за тебя, — хлопнул его по плечу. — Идём дальше, — скомандовал я, — рассредоточиться!

Находка воодушевила нас, она придала нам сил, ведь время шло, а результатов не было.

Спустя несколько недель поисков мы наткнулись на заброшенный домик, а в домике оказались три оборотня. Группа Святослава уменьшалась не так стремительно, как нам хотелось, но каждая поимка была для нас радостью и крохотным шажочком к победе и спокойствию.

Время шло, наступила осень. По нашим данным, добытым в результате допросов пойманных магов, в группе Святослава осталось пять магов, включая его. Я с маниакальным стремлением искал именно его, организатора всего этого безумства. Хотел убить своими руками, особенно, когда видел, как гаснет огонь в глазах друга. Он, как и другие родители похищенных, но ещё живых детей, с каждым днём терял надежду вернуть своего ребёнка.

Наверное, я бы тоже поддался общему унынию, если бы не Веренея. В редкие встречи она дарила мне огромное счастье. Её слегка округлившийся животик делал её забавной. Несмотря на постоянные недомогания, в её глазах горел огонь счастья, который передавался и мне. Каждая встреча с ней, как заряд энергии, помогала мне продолжать поиски.

В конце сентября мне пришло письмо от Веренеи. Письмо, которое заставило меня волноваться от самого факта его появления. Моя ведьмочка писала мне каждый день, утром и вечером, но никогда — в середине дня, потому что знала, что я на работе. Письмо упало мне в руки, когда мы обыскивали небольшой лесок рядом с деревней.

"На нас напали, все живы, Ростик ранен."

Одна строчка, которая заставила моё сердце рухнуть в пятки. Руки задрожали. Только потом понял главное, все живы.

— Будимир, что с тобой? — ко мне подошёл Милорад.

— Веренею нашли. Напали. Быстро сюда, — закричал я, чтобы собрать всю группу. Не говоря ни слова, активировал портал в дом Ростислава — брата ведьмочки. Первый влетел в портал, крикнув остальным, чтобы следовали за мной.

В доме бы разруха. Городские стражи преградили проход на верхние этажи. На стенах и на полу были видны следы крови. Неконтролируемый страх и ненависть вырывались с рук вспышками магии.

Показал стражникам свиток, в котором говорилось, что я Будимир Базилевский и моя команда — группа зачистки. Стражник пробежался глазами по свитку.

— Зачем вы здесь? — спросил он, не двигаясь с места.

— Здесь моя жена, — раздражённо рыкнул из-за того, что меня не пускали к моей ведьмочке, — и есть подозрения, что те, кто сотворили здесь это, и есть группа магов, которую мы ищем!

— Ваша жена наверху, Вас мы пропустим, остальные, — он взглянул мне за спину, — останутся здесь.

— Ребята, работайте! — приказал я, поднимаясь по ступенькам. Городская стража наверняка будет недовольна нашим вмешательством, но это последнее, что меня сейчас волновало.

Ворвался в комнату Веренеи. Она подскочила с постели, с ужасом глядя на меня. Но ужас сменился слезами, и моя девочка бросилась ко мне в объятия. Прижал её к себе, вдыхая родной запах. Живая. Моя девочка. Обхватил её лицо ладонями и расцеловал. Осмотрел с ног до головы. Вроде никаких ран не было, только её до сих пор сотрясала крупная дрожь.

— Со мной всё в порядке, — всхлипывала она, — а Ростик, он, — она снова залилась слезами.

— Тише, он же жив, а это главное. Всё, моя хорошая, всё закончилось. Всё будет хорошо.

— Это был дракон и ведьма. Чёрная ведьма, — всхлипывала она, — они за мной пришли. Ростик из-за меня пострадал.

Я сжал зубы до скрипа. Твари! Найду и убью каждого! Они посмели покуситься на самое дорогое. Глаз не сомкну, пока не найду этих уродов!

— Мир, Ростик при смерти был, с ним целители сейчас, сказали, что спасут, но меня к нему не пускают. На нём живого места не было. Мир, я не останусь здесь больше. Они из-за меня пострадали. А у них скоро тоже малыш будет, я не имею права подвергать их такой опасности, — она с болью в глазах смотрела на меня.

— Я заберу тебя, малышка. Мне нужно немного времени, и я заберу тебя, — твёрдо сказал я. Веренея права, мы подвергли опасности её родных, поэтому я решил, что стоит спрятать её где-то, где её не будут искать, а значит, к родным нельзя. — Идём, посмотрим, как твой брат. Он у тебя сильный, всё переживёт, тем более, с ним целители, — успокаивал жену, пока шли по коридору к одной из комнат. У дверей стоял стражник, который, увидев свиток и поморщившись, впустил нас в комнату. На постели лежал бледный как снег Ростислав, у его постели суетился целитель, а на кресле, глядя в пустоту, сидела Соня. Оборотница своей бледностью могла бы поспорить с мужем. Она ничего не замечала вокруг, только по белым щекам стекали ручейки слёз.